здоровый фанатизм улучшает сон и аппетит

[Elli Cler]

Черт, я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что у меня теперь есть ф-лента, в которой каждый божий день люди пишут что-нибудь о Les Mis с безумным блеском в глазах <333 Будто проснулась в немного другой реальности, по соседству.

Што касаецца собственно экранизаций, их перепросмотр уже перешел у меня в хроническую фазу с обострениями раз в полгода. (А вот каждый раз, когда перечитываю старые англоязычные фики, они мне нравятся все меньше и меньше. Угу, будем считать, это у меня вкус развивается.)
Во-первых, я таки ж вкурила О-78! С Энтони Перкинсом! Раньше, видимо, меня там слишком сильно раздражали не-французскость языка и товарищ (мальчишка), играющий Вальжана. Но, однако, даже в отвратном качестве - каков Жавер! Как у него дергаются губы, как он опускает и отводит глаза - в общем, тысячи мельчайших выражений, и каждое - еще одна сторона характера. И Тулон там весь шикарный, конечно, этого не отнимешь. (А "turn around" шикарным было всегда.)
О-82 - по-прежнему гениальное произведение киноискусства, вне зависимости от всяких там Гюго)) Всю жаверовальжановскую линию я туда придумала из головы, но туда любые придумки ложатся идеально, на их молчаливо-страдальческие взгляды.
В О-98 я до такой степени обожаю троих ведущих актеров, что сценарий мне мешает совсем незначительно)) А в О-2000, наоборот, настолько обожаю сценарий (и оператора!), что актерами могут быть хоть натуральные бревна. Ну как можно не любить фильм, где Вальжан практически признается, что без Жавера ему грустно и одиноко, так что давайте-ка я хоть вам, Мариус, расскажу всю правду о себе))) И где покорный Року Жавер отмечает с иронией: ну куда ж ты мог от меня деться, Вальжан - это было совершенно неизбежно, что ты вылезешь именно из той вонючей трубы, около которой я тебя поджидаю))) ...Вот мой художественный вкус за два года мало улучшился, поэтому свою старую манипку обожаю до сих пор:



...И все-таки ни в одном из трех фильмов не отражен полностью тот интересный факт, что до повторной (и по-гюговски абсолютно случайной) встречи с Вальжаном по выходе из канализации Жавер (пока) не собирался никуда идти топиться. Больше того, он ведь там банду Тенардье поджидал, а совсем не Вальжана - последнего человека, которого ему на тот момент хотелось бы видеть, я думаю) Ну что ж, будем пересматривать классику. Ванель, говорите?


***
Also: Star Trek. Писать "официальную" телегу по Дип Спейс 9 мне лень, но выразить, насколько же сильно я люблю Джадзию Дакс, все-таки очень хочется))) Правда, как и почти со всеми любимыми героями, я в уме, похоже, здорово переделываю ее в Мери-Сью, ну что уж тут поделаешь. Но мне больше всего в ней нравится... умение понимать - принимать - людей on their own terms, "с их колокольни". Вот меня, например, безумно раздражают ференги - и то, как безразлично относится сам сериал к их asshattery - но нельзя ведь не восхищаться тем, что Джадзия совершенно спокойно и регулярно играет с ними в карты. Причем она не дурочка и не какой-нибудь аморально-усталый циник. Она даже не Сиско (которому наплевать на любую неуголовную дискриминацию, пока она его лично не задевает). У Дакс есть весьма твердые убеждения - но она как-то умеет просто... отложить их в сторону и разговаривать с человеком на его языке. И видеть в нем хорошее, интересное, несмотря на все эти "естественные преграды".
Мне сейчас (в первой половине пятого сезона) не так уж сильно нравится, что она такая фанатка клингонской культуры (и это не исследуется в достаточно глубокой манере) - но эпизод с тремя старыми клингонскими капитанами - Blood Oath - пожалуй, бесспорно мой самый любимый из всего просмотренного - просто по количеству радостных воплей на минуту пленки))) Это, конечно, и из-за любви к ТОСу и узнавания прекрасных актеров, и из-за отсутствия типично-опротивевшей антропоцентричности (все три клингона - сыновья своей культуры, но при этом у каждого свой особенный характер - ну где еще такую прелесть увидишь?).

Так, и еще, чувствую, надо таки ж утащить к себе обе выполненные на однострочниках заявки по ДС9. Чтобы сердце радовалось =)
Первую и заказывала, и писала я сама)))

DS9, Джадзия Дакс|Бен Сиско. "Ты изменился, старик." Игра в шахматы.

Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.

Дакс всегда был - была - сам себе законом, отвергая любые попытки определить себя в простых, понятных человеческих категориях. Рядом с ним Сиско часто чувствовал себя школьником-недоучкой, изо всех сил наверстывающим пропущенные уроки. Но когда ему наконец удавалось дотянуться, понять невозможное, привыкнуть к необычайному, Сиско был счастлив, как тот же школьник - редкой пятерке. Курзон, как часто думал Сиско, любил его за эту готовность учиться, не подчиняясь целиком и полностью воле учителя. Но встретиться с Дакс в его - её новой жизни казалось Сиско экзаменом пострашнее всех предыдущих.

Сиско с трудом вспоминает, как давно проводил столько времени рядом с совсем молодой женщиной. До того, как Дженнифер умерла, когда они только начали встречаться... В последние годы ни высокое звание, ни обязанности отца не способствовали дружбе с молодыми, ищущими понимания равных. Для кого-то из вчерашних кадетов Сиско был такой же наставнической, начальственно-отцовской фигурой, каким для него самого был Курзон. Но ни с кем это не стало чем-то большим - пока не появилась Джадзия.
Впрочем, Сиско все же недостаточно высокомерен, чтобы видеть себя безусловно старшим в этих отношениях, или принимать ее наивную жизнерадостность за юношескую неопытность. Это все тот же Дакс, только теперь она играет в шахматы еще лучше, чем раньше.

- Тебе осталось только сдаться, старик, - произносит Дакс с ласковой интонацией падшего ангела, и эта бесстыдная ухмылка, точь-в-точь копия Курзона, почему-то поражает его гораздо сильнее на миловидном девичьем лице. Сиско неожиданно и запоздало понимает, почему перед обаянием Курзона таяли самые неприступные красавицы.
Угадав что-то беспокойное в его взгляде, Джадзия мягко разрешает:
- Спрашивай. Я не обижусь.
Сиско отводит глаза.
- На Трилле... о погибших носителях симбионтов - о них никто не горюет? Их бывшая семья, друзья... Они просто принимают это как должное? Ожидают всех этих... перемен?
Он не дает своему голосу задрожать, но не смеет пошевелиться, чувствуя на себе пристальный взгляд Джадзии.
- Ты изменился, старик, - тихо произносит она. - Ты знаешь, как ты сильно переменился? Что в тебе ничего не осталось от мальчишки-лейтенанта, со всей своей юношеской глупостью встрескавшегося в красотку по имени Дженнифер в один прекрасный и очень солнечный день?
Сиско поднимает на нее потрясенный взгляд, но Дакс не дает ему вставить и слова:
- Ваша терранская культура очень плохо готовит вас к смерти. Но, не зная ничего о смерти, нельзя по-настоящему понять и жизнь. На Трилле мы давно знаем, что любое соприкосновение с жизнью, любая мысль, любое чувство постепенно меняют нас. Как вода незаметно точит камень, так и поток времени наносит песок на один берег и подмывает обрывистую кручу другого. Со своими архитектурными познаниями мы можем слегка влиять на будущий ландшафт, но отменить этот процесс никто не в силах. У триллов нет человеческой иллюзии устойчивости в этом потоке.
С нехарактерной для Дакс добротой она поднимается, хлопнув руками по коленям, и шагает к двери, на прощание прибавляя:
- До завтра, Бенджамин. Я очень надеюсь, что за день ты разглядишь единственный не совсем идиотский ход, который можно сделать в этой партии.
Шипит закрывшаяся дверь, и Сиско прилежно рассматривает доску до тех пор, пока, наконец, не разрешает себе спрятать лицо в ладонях. И в эту ночь он в первый раз разрешает себе вспоминать Курзона с тоской, и горевать о нем так, как горюют о потерянном друге. Но этому горю далеко до отчаяния, и одновременно, рядом с ним, в сердце теплится радость, потому что Сиско знает, что вчера нашел нового, и оттого не менее настоящего, друга.

Вторую заказал не знаю кто, а написала  Киса Ванская, причем бесподобно.

DS9. Джадиза Дакс\Сьюзан Иванова (Babylon 5). Джадиза попадает в другую Вселенную, на очень похожую станцию. Симпатия между двумя женщинами. Сьюзан пытается помочь ей вернуться домой.

— Это трудно понять, - Сьюзен развела руками, - таких, как ты, нам не встречалось.
Джадзия пожала плечами и задумчиво сказала:
— В нашей реальности существует раса, полагающая, что бесконечное разнообразие – в бесконечных комбинациях.
— У нас, - Иванова кивнула, - тоже есть раса, которую понимаешь через фразу, наверное – родственные.
— Возможно.
Они сидели в каюте коммандера Ивановой. Это было после всего. После прибытия Джадзии. После долгих выяснений. После сообщения ученым. После беготни Франклина.
— Ты ведешь себя так, будто возвращение на Deep Space 9 тебя не волнует!
— Почему же? – спросила Дакс. – Волнует, и очень. Но я знаю, что от меня мало что сейчас зависит. К тому же – мне выпал удивительный шанс попасть в другую реальность.
— Будь ты мужчиной, - хмыкнула Иванова, - я бы в тебя влюбилась.
— У вас запрещены однополые отношения?
— Да… В смысле – нет… В смысле – это другое.
— Ну, - Дакс пожала плечами, - я была мужчиной несколько раз.
— Это… Сбивает с толку.
Джадзия улыбнулась.
— Ты не первая, кто мне так говорит. Люди похожи в обеих реальностях.
Они обе замолчали, и просидели, глядя друг другу в глаза еще с полминуты. Джадзия набрала воздуха, чтоб что-то сказать, но Сьюзен успела раньше:
— Пошли, поговорим с набежавшими умниками. Может, кто знает, как вернуть тебя домой.

@темы: star trek, les miserables

Comments

[Elli Cler]

(очень старое и дурацкое, но пусть все-таки тут лежит. мое.)

TOS, "наша" Ухура осталась в миррорверсе, "здесь можно быть львицей". IC, NH!

В делах людей бывает миг прилива,
Он мчит их к счастью, если не упущен;
А иначе все плаванье их жизни
Проходит среди мелей и невзгод.

Иногда жизнь человека может перевернуться за считанные минуты, и однажды сделанный выбор может определить всю его дальнейшую судьбу. И я говорю не о смерти - хотя одному богу известно, сколько раз мы заглядывали ей в лицо, странствуя в глубинах космоса. Я так и не смогла к этому привыкнуть - думаю, впрочем, что полнейшее равнодушие перед лицом смерти есть признак скорее отчаяния, чем бесстрашия.

Раньше я думала, что боюсь смерти - еще этим утром, когда Джим Кирк утешал меня, испуганную необходимостью подняться на здешний мостик в одиночестве. Через несколько часов тот, кого я больше всех опасалась, двойник нашего Хикару, растворился в воздухе прямо у меня на глазах, словно никогда и не бывал, а я чувствовала только пьянящее торжество.

Я думала раньше, что мой самый страшный кошмар - немощная, одинокая старость - тоже признак моего инстинктивного страха перед смертью, и стыдилась этого. Сегодня на мостике, отвесив Сулу пощечину и нацелив кинжал ему под ребра, я поняла, что на самом деле всегда боялась жизни, напрасной, бесполезной, исчезающей, будто следы на песке, которые каждый вечер смывает прилив.

Мне всегда казалось, что мои обязанности на Энтерпрайз необходимы, пусть порой и однообразны, а то, что в группу высадки и на ответственные миссии берут обычно других, объясняется их большим опытом и способностью. Оказавшись по другую сторону зеркала, в перевернутом мире, я поняла, каково это на самом деле, когда тебе, как женщине, не делают никаких скидок и снисходительных поблажек. Полное равенство в унижении! Но и в работе тоже, и в общей доле опасности, будь то угроза всему кораблю или интриги высшего офицерского состава.

Мне не было свойственно принимать решения опрометчивые, интуитивные, играть в карты с судьбой, как умеет это делать Джим Кирк. Я всегда считала, что прав, скорее, мистер Спок, что человек должен руководствоваться в своих поступках тщательно продуманным, неукоснительным кодексом и не играть с госпожой удачей. Но сейчас, стоя на платформе транспортера, я поняла, что покинуть эту чужую вселенную - все равно, что прозревшему согласиться вновь ослепнуть. Упустить этот шанс - значит навсегда потерять себя, быть обреченной на жизнь, пыльно-серую, как сон, как сама смерть. \"Подождите!\"

Я сбегаю по ступенькам с платформы и беру за руку девушку-лейтенанта, стоящую рядом со Споком. Она смотрит на меня ошеломленно, потерянно. Когда я отобрала у нее фазер, она сразу вся как-то притихла, съежилась, будто закуталась в застарелую, стылую горечь, и уже потом не пыталась сопротивляться. Она даже драться-то толком не умеет - как ей вообще удавалось выжить в таком месте? По глазам капитана я читала, что ему тоже безумно жаль эту девочку, но он не видел никакой возможности помочь ей.

У меня есть четыре минуты и - секунд тридцать? - чтобы предложить свою лояльность и помощь в борьбе за Халкан Споку, смотрящему на меня - не холодно, но так непривычно-расчетливо; затем подвести лейтенанта к моему прежнему месту на платформе; объяснить Джиму, что больше всего в целом свете я хочу остаться здесь, в этой вселенной, и в этом нет ни капли его вины; пожать руку побледневшему, как смерть, доктору; и попрощаться со Скотти, в первый - и в последний - раз осмелившись поцеловать его в щеку.

Секунды тянутся и мчатся, и вот я стою на незадействованном круге транспортера, глядя, как четыре фигуры растворяются в золотом сиянии, а на их месте начинают чернеть другие, еще неразличимые силуэты.