личинка человека
А еще я прочитала целых две книжки - Ерофеева "Москва-Петушки" и Хаксли "Brave New World" - но ничего содержательного для себя из них не вынесла, помимо окончательного решения, что напиваться я больше не буду (хватило похмелки с НГ) и очередного полунежного, полуяростного удивления перед гетеронормативностью фантастики тридцатых годов.
А, и еще вот:
Раньше, читая феминисткие тексты по-английски, я все силилась и никак не могла понять, почему, скажем, нельзя ругаться словом "bitch". (Не забывая о "whore", которое, точно так же, как и "rape", нельзя использовать не строго по назначению. Хотя лучше вообще не использовать, пожалуй: "sex worker" и вперед.) А вот теперь - не точно умом поняла, но почувствовала. По аналогии - я каждый раз передергиваюсь, когда Ерофеев называет кого-нибудь "пидором", "пидарасом". Ну всем сердцем чувствую, что не будет хороший человек так ругаться - если он по-настоящему свободен от многочисленных социальных -фобий (-isms), ото всей этой незаметной отравы.
Что касается Хаксли, меня на него сподвигло кино с Нимоем, на которое меня сподвигли сотоварищи-фанаты. В кине еще более абсурден, как кажется, общеголливудский штамп "самое сильное чувство - любовь" (тогда как, очевидно, самую большую угрозу данному обществу представляют несексуальные привязанности - дружба), прекрасен Мустафа Монд в исполении Нимоя (кто бы сомневался! но он там правда привлекает внимание, в отличие от книжки), хорошо сделана замена индейцев в резервации на "просто людей" (очевидно, за полвека люди стали все-таки поаккуратнее с культурной аппроприацией, что не может не радовать), и, в отличие от книжки, общество гораздо более коммунистическое - и это, я считаю, правильно, идеология агрессивного рынка там у Хаксли явно лишняя и чужеродная. Зато в фильме, помимо прочих зияющих пустот, нету главной фишки из Хаксли - без которой такое общество порушится как карточный домик. V.P.S:
Violent Passion Surrogate. Regularly once a month. We flood the whole system with adrenin. It's the complete physiological equivalent of fear and rage. All the tonic effects of murdering Desdemona and being murdered by Othello, without any of the inconveniences.
(Причем это выясняется только в 17 главе! Я почти весь роман прочитала в убеждении, что он такой же дырявый. С другой стороны, я понимаю, что, если об этом рассказать раньше - будет са-авсем другой художественный эффект, а кто когда заморачивался обоснуем в попытке произвести сильное впечатление?)
Вот это и наводит на интересные мысли о сбалансированности человеческой натуры. Спросите Джима Кирка - в отсутствие темных инстинктов личность разрушается, и только их подавление и контроль дают человеку созидательную способность.
Или, говоря языком Булгакова, если не будет теней - значит, не будет и света.
А вообще, Хаксли переборщил с дидактикой, конечно. Мне было мучительно неловко читать первые главы. Я-то всей душой, по заповедям идик, стараюсь понять по-настоящему Иное общество, а автор, как будто бы, хочет просто ошарашить меня дешевыми страшилками: о-о-о, они не ценят семью!! о-о-о, они ни во что не ставят сексуальное воздержание!! Это тем более забавно, что с тридцатых годов и мир-то изменился, и я сама стараюсь держать ум открытым. Поэтому там, где моя реакция "хммм, любопытно! очень странно! ну а дальше что?" - меня не покидает настойчивое ощущение, что автор ждет от меня шока и праведного негодования. А это крайне неприятно.
Вот кто-то прекрасно и едко высказался:
In Brave New World, Huxley contrives to exploit the anxieties of his bourgeois audience about both Soviet Communism and Fordist American capitalism. He taps into, and then feeds, our revulsion at Pavlovian-style behavioural conditioning and eugenics. Worse, it is suggested that the price of universal happiness will be the sacrifice of the most hallowed shibboleths of our culture: "motherhood", "home", "family", "freedom", even "love".
"Священные коровы", именно что.
А, и еще вот:
Раньше, читая феминисткие тексты по-английски, я все силилась и никак не могла понять, почему, скажем, нельзя ругаться словом "bitch". (Не забывая о "whore", которое, точно так же, как и "rape", нельзя использовать не строго по назначению. Хотя лучше вообще не использовать, пожалуй: "sex worker" и вперед.) А вот теперь - не точно умом поняла, но почувствовала. По аналогии - я каждый раз передергиваюсь, когда Ерофеев называет кого-нибудь "пидором", "пидарасом". Ну всем сердцем чувствую, что не будет хороший человек так ругаться - если он по-настоящему свободен от многочисленных социальных -фобий (-isms), ото всей этой незаметной отравы.
Что касается Хаксли, меня на него сподвигло кино с Нимоем, на которое меня сподвигли сотоварищи-фанаты. В кине еще более абсурден, как кажется, общеголливудский штамп "самое сильное чувство - любовь" (тогда как, очевидно, самую большую угрозу данному обществу представляют несексуальные привязанности - дружба), прекрасен Мустафа Монд в исполении Нимоя (кто бы сомневался! но он там правда привлекает внимание, в отличие от книжки), хорошо сделана замена индейцев в резервации на "просто людей" (очевидно, за полвека люди стали все-таки поаккуратнее с культурной аппроприацией, что не может не радовать), и, в отличие от книжки, общество гораздо более коммунистическое - и это, я считаю, правильно, идеология агрессивного рынка там у Хаксли явно лишняя и чужеродная. Зато в фильме, помимо прочих зияющих пустот, нету главной фишки из Хаксли - без которой такое общество порушится как карточный домик. V.P.S:
Violent Passion Surrogate. Regularly once a month. We flood the whole system with adrenin. It's the complete physiological equivalent of fear and rage. All the tonic effects of murdering Desdemona and being murdered by Othello, without any of the inconveniences.
(Причем это выясняется только в 17 главе! Я почти весь роман прочитала в убеждении, что он такой же дырявый. С другой стороны, я понимаю, что, если об этом рассказать раньше - будет са-авсем другой художественный эффект, а кто когда заморачивался обоснуем в попытке произвести сильное впечатление?)
Вот это и наводит на интересные мысли о сбалансированности человеческой натуры. Спросите Джима Кирка - в отсутствие темных инстинктов личность разрушается, и только их подавление и контроль дают человеку созидательную способность.
Или, говоря языком Булгакова, если не будет теней - значит, не будет и света.
А вообще, Хаксли переборщил с дидактикой, конечно. Мне было мучительно неловко читать первые главы. Я-то всей душой, по заповедям идик, стараюсь понять по-настоящему Иное общество, а автор, как будто бы, хочет просто ошарашить меня дешевыми страшилками: о-о-о, они не ценят семью!! о-о-о, они ни во что не ставят сексуальное воздержание!! Это тем более забавно, что с тридцатых годов и мир-то изменился, и я сама стараюсь держать ум открытым. Поэтому там, где моя реакция "хммм, любопытно! очень странно! ну а дальше что?" - меня не покидает настойчивое ощущение, что автор ждет от меня шока и праведного негодования. А это крайне неприятно.
Вот кто-то прекрасно и едко высказался:
In Brave New World, Huxley contrives to exploit the anxieties of his bourgeois audience about both Soviet Communism and Fordist American capitalism. He taps into, and then feeds, our revulsion at Pavlovian-style behavioural conditioning and eugenics. Worse, it is suggested that the price of universal happiness will be the sacrifice of the most hallowed shibboleths of our culture: "motherhood", "home", "family", "freedom", even "love".
"Священные коровы", именно что.
-
-
28.01.2011 в 01:29-
-
28.01.2011 в 01:29-
-
28.01.2011 в 01:34